Ориентация: уже триста лет как абсолютно дезориентирован, но готов к экспериментам, если заинтересуете (с)
Недели идут какие-то безумно тяжелые, но при этом не без толики тепла и уюта.
И вот сейчас я, на самом деле, постепенно пишу большой пост, в котором пытаюсь по крупицам собрать маленькие солнышки из жизни, но мне вдруг показалось важным поделиться сегодняшним вечером, пока он еще свежий.
Я оказался в "Рататуе" ("кафе для друзей", как они себя позиционируют), где было немного шумно, но уютно. Было оранжевое кресло, стоящее рядом с зеленым, книжки на полке справа, до которых можно дотянуться рукой, и маленькая-маленькая вазочка с цветочком на столе. И очень милый, вежливый, услужливый и немного стеснительный официант, удивленный факту чаевых и вопрощающий "ой, что, вот прямо все?". Была приятная и интересная беседа.
Но еще там был пирог с манго и потрясающий чай с мятой, клюквой и медом. Пахнущий травами и немного кислый на вкус.
И этот чай пах моим летом.
Тем летом, когда не спишь до рассвета, сидя в деревянной прохладной мансарде, сочиняя истории и переписываясь про них с помощью телефона и с неизменной широкой улыбкой на лице. Когда лишь только рассветет, ты, едва успевший заснуть, неохотно откидываешь толстое и очень мягкое одеяло, смотришь на растекающиеся за окном розово-сиреневые краски, спускаешься босыми ногами по деревянным ступеням, дрожа от влаги и холода, заходишь в дом, а там горит уютный свет маленькой лампы над кухонным столом, родители одеваются в городское, фоном болтают новости о погоде и экономике, а ты садишься за стол, на котором уже стоят чашки, заварник и разнообразные наборы ингредиентов для бутербродов, и бабушка наливает тебе крепкий-крепкий горячий чай, так же пахнущий мятой. Ты снова отказываешься от предложения добавить туда молока - нужно проснуться. Не слишком охотно заедаешь чай простым бутербродом из серого хлеба, купленного в местном магазинчике, или черпаешь несколько ложек деревенского творога с деревенской же сметаной и домашним вареньем, одеваешься, все еще подрагивая спросонья, и идешь на улицу. А там роса лижет пальцы и пятки, пользуясь тем, что ты еще не переоделся из любимых сланцев, которым уже много лет, но они держатся и являют собой просто лучшую обувь для дачи.
Солнце уже почти совсем взошло и начинает немного золотиться. Берешь рюкзак, садишься в машину, в которой пахнет сиденьями и немного тем характерным запахом, что присутствует в любом авто-транспорте, просишь родителей включить Рок-Арсенал, но чаще - немного слушаешь удивляюще бодрую и задорную речь ди-джеев на чем-то вроде радио Пилот, включаешь плеер. Очень хочется спать, но ты не можешь упустить такой шанс любоваться утром вокруг. Времени где-то 7.00.
Трасса почти пустая. Изредка встречаются утренние автобусы и редкие птахи вроде нас самих, невероятным образом умудряющиеся идти на обгон по петляющей дороге. А вокруг трассы растут леса и многие закутки уже стали родными за годы поездок в этом направлении. Впереди небо вытягивается в настоящее утро. Думаешь о персонажах, в которых ты до одури влюбился, и о человеке, наполняющем сердце сияющим элексиром радости, счастья и любви.
К окончанию поездки ты уже очень сильно уставший, заходишь в квартиру, в которой стало как-то по-особенному душно. Таким образом душно, как становится только после отсутствия хозяев в течение нескольких дней. Бросаешь рюкзак на пол возле дивана, отцепляешь от рюкзака и кладешь на тумбочку маленький компас (не указывающий на север), по привычке выглядываешь в окно, любуясь утренним городом и первыми спешащими на работу людьми, слушаешь птиц, открываешь форточку и отодвигаешь легкую занавеску, в который раз поправленную мамой в "нормальное" состояние, в котором ты редко ее оставляешь. Раздевшись, забираешься под махровую простынь, предварительно уложив в ногах одеяло, сладко вытягиваешься и крепко засыпаешь до обеда.
Вкус скорее напоминал зиму, когда вечером сидишь на кухне в пледе и пьешь обжигающий чай с вареньем или лимоном и с травами.
И особенное удовольствие, смешивающие в себе оба времени года, это сидеть в уютном уголке, который не в каждом доме можно найти, при мягком теплом свете старой лампы, сидеть возле книжной полки, пить этот сказочный чай, иногда отвлекаясь на тоненький кусочек пирога, на котором тает мороженое, и читать книгу о временах рыцарства, которая еще не успела устареть как история, но успела состариться как книга: обложка из кричащей модной и как будто бы статной приобрела почтенный бордовый цвет, золотистые буквы, которыми вытеснено на корешке имя автора, следуют ее примеру, а страницы приобрели тот особый желтоватый оттенок и едва уловимый запах, характерный для книг, которым уже не один десяток лет. И этот особый шрифт, который сейчас уже редко встретишь в печатных изданиях.
Теплый вечер, наполненный случайными воспоминаниями и теплыми ощущениями.
И вот сейчас я, на самом деле, постепенно пишу большой пост, в котором пытаюсь по крупицам собрать маленькие солнышки из жизни, но мне вдруг показалось важным поделиться сегодняшним вечером, пока он еще свежий.
Я оказался в "Рататуе" ("кафе для друзей", как они себя позиционируют), где было немного шумно, но уютно. Было оранжевое кресло, стоящее рядом с зеленым, книжки на полке справа, до которых можно дотянуться рукой, и маленькая-маленькая вазочка с цветочком на столе. И очень милый, вежливый, услужливый и немного стеснительный официант, удивленный факту чаевых и вопрощающий "ой, что, вот прямо все?". Была приятная и интересная беседа.
Но еще там был пирог с манго и потрясающий чай с мятой, клюквой и медом. Пахнущий травами и немного кислый на вкус.
И этот чай пах моим летом.
Тем летом, когда не спишь до рассвета, сидя в деревянной прохладной мансарде, сочиняя истории и переписываясь про них с помощью телефона и с неизменной широкой улыбкой на лице. Когда лишь только рассветет, ты, едва успевший заснуть, неохотно откидываешь толстое и очень мягкое одеяло, смотришь на растекающиеся за окном розово-сиреневые краски, спускаешься босыми ногами по деревянным ступеням, дрожа от влаги и холода, заходишь в дом, а там горит уютный свет маленькой лампы над кухонным столом, родители одеваются в городское, фоном болтают новости о погоде и экономике, а ты садишься за стол, на котором уже стоят чашки, заварник и разнообразные наборы ингредиентов для бутербродов, и бабушка наливает тебе крепкий-крепкий горячий чай, так же пахнущий мятой. Ты снова отказываешься от предложения добавить туда молока - нужно проснуться. Не слишком охотно заедаешь чай простым бутербродом из серого хлеба, купленного в местном магазинчике, или черпаешь несколько ложек деревенского творога с деревенской же сметаной и домашним вареньем, одеваешься, все еще подрагивая спросонья, и идешь на улицу. А там роса лижет пальцы и пятки, пользуясь тем, что ты еще не переоделся из любимых сланцев, которым уже много лет, но они держатся и являют собой просто лучшую обувь для дачи.
Солнце уже почти совсем взошло и начинает немного золотиться. Берешь рюкзак, садишься в машину, в которой пахнет сиденьями и немного тем характерным запахом, что присутствует в любом авто-транспорте, просишь родителей включить Рок-Арсенал, но чаще - немного слушаешь удивляюще бодрую и задорную речь ди-джеев на чем-то вроде радио Пилот, включаешь плеер. Очень хочется спать, но ты не можешь упустить такой шанс любоваться утром вокруг. Времени где-то 7.00.
Трасса почти пустая. Изредка встречаются утренние автобусы и редкие птахи вроде нас самих, невероятным образом умудряющиеся идти на обгон по петляющей дороге. А вокруг трассы растут леса и многие закутки уже стали родными за годы поездок в этом направлении. Впереди небо вытягивается в настоящее утро. Думаешь о персонажах, в которых ты до одури влюбился, и о человеке, наполняющем сердце сияющим элексиром радости, счастья и любви.
К окончанию поездки ты уже очень сильно уставший, заходишь в квартиру, в которой стало как-то по-особенному душно. Таким образом душно, как становится только после отсутствия хозяев в течение нескольких дней. Бросаешь рюкзак на пол возле дивана, отцепляешь от рюкзака и кладешь на тумбочку маленький компас (не указывающий на север), по привычке выглядываешь в окно, любуясь утренним городом и первыми спешащими на работу людьми, слушаешь птиц, открываешь форточку и отодвигаешь легкую занавеску, в который раз поправленную мамой в "нормальное" состояние, в котором ты редко ее оставляешь. Раздевшись, забираешься под махровую простынь, предварительно уложив в ногах одеяло, сладко вытягиваешься и крепко засыпаешь до обеда.
Вкус скорее напоминал зиму, когда вечером сидишь на кухне в пледе и пьешь обжигающий чай с вареньем или лимоном и с травами.
И особенное удовольствие, смешивающие в себе оба времени года, это сидеть в уютном уголке, который не в каждом доме можно найти, при мягком теплом свете старой лампы, сидеть возле книжной полки, пить этот сказочный чай, иногда отвлекаясь на тоненький кусочек пирога, на котором тает мороженое, и читать книгу о временах рыцарства, которая еще не успела устареть как история, но успела состариться как книга: обложка из кричащей модной и как будто бы статной приобрела почтенный бордовый цвет, золотистые буквы, которыми вытеснено на корешке имя автора, следуют ее примеру, а страницы приобрели тот особый желтоватый оттенок и едва уловимый запах, характерный для книг, которым уже не один десяток лет. И этот особый шрифт, который сейчас уже редко встретишь в печатных изданиях.
Теплый вечер, наполненный случайными воспоминаниями и теплыми ощущениями.